Ура! Ура! Он все таки состоялся ! "Первая Лестница", долгожданный фестиваль акустического андерграунда. Фестиваль музыки детей подземелий, окраин и обочин. 13 и 14 июня, клуб "Корабел". Весьма концептуальное место : во-первых, натуральная окраина - Автово, во-вторых, в славные восьмидесятые здесь, в общежитии √ 1 института кораблестроения, случались концерты столпов "старого" андерграунда - Майка, БГ, Цоя. Для желающих - историческая связь налицо.

И еще немного истории - аналогичное событие трехлетней давности, известное среди старожилов и ветеранов как фестиваль "Редкий Заяц", проходило в том же Автово (правда, в зале другого учебного заведения), с той же ведущей - Екатериной Борисовой и отчасти с теми же участниками.

А почему - "Первая Лестница", и куда она ведет, и сколько в ней ступеней - мы не зна-
ем. То было озарение, посетившее организатора сего уик-энда Сергея Галкина, и дать ему толкование он не смог ( Неправда, объяснял и не раз ! - С.Г. ).

Деятель андерграунда по определению "темен, негромок, непризнан" - все музыканты, принявшие участие в "Первой Лестнице", с большим или меньшим успехом этому условию отвечали. И отличались друг от друга всем прочим - разные пространства, разный уровень, разный энергетический посыл.

Уютный зальчик с роялем и зеркальными ставнями...Первым на сцену вышел Мерлин (Игорь Лунев) в сопровождении Андрея Заутера на бонгах. Ради оного праздника Мерлин реанимировал в памяти ранние песни, им классифицируемые как "хипповские". В них, как в нежном бутоне - уже весь этот яркий цветочек андерграунда двух столиц, с его мягким юмором, любовью к сюрреалистическим наворотам и "резким контрастам".

Тоха (Антон Коромысличенко) - большое мое удивление этого дня. Все вроде по от-
дельности было классно - голос, гитара, тексты - но отчего-то отказывалось восприни-
маться как единое целое. Так или иначе, в этот раз я открыла для себя закатную грусть "Она танцует на склоне холма" и пост-апокалиптичного "Небесного дворника", ошеломляющая реальность образов ирреального видеоряда в "Мужиках". Как-то по-новому прозвучали даже песни на чужие стихи (Бодлера, Эллиота).

Ольга Харинская (Гатчина) - грудной, богатый модуляциями голос, эффектная внеш-
ность (этакая современная валькирия в бейсбольной кепочке), репертуар, состоящий в основном из бардовской классики. Говорят, может спеть и Умку, и Янку - верю. Верю, что и с Билли Холидей или Мехелией Джексон справится, но... зачем ? Неужели у талантливого человека нет потребности создать что-то свое ?

В творчестве москвички Ларисы Винаровой и иммигрантки с далекого Севера Большого Медведя (Валерия Гура) мне видится странное сходство. Обе относительно слабо владеют гитарой, вокал обеих своеобразен, но далек от совершенства (с той же Харинской не сравнить). Сила обеих - в личной харизме, и здесь изъяны формы делаются не важны и не замечаемы. Характер сего дара у каждой свой : Медведь - выплескивается широким и ясным потоком, Лариса - вовлекает в свой мглистый свет. Столь же контрастно и впечатление от их текстов : изысканная поэтика Винаровой, надлом и цельность средневекового мистицизма - и красочная непосредственность переживаний и раблезианское лукавство Медведя.

Илья Семкин одолжил у группы "Авария" гитариста Юру Шенкера и басиста Михаила Атласова. Все это вместе смотрелось и слушалось очень драйвово и рокенрольно. Было сыграно много новых вещей, из которых лучшими мне показались "Ветер" и "Две сне-
жинки".

Воскресник открыл Евгений Феклистов (Тарту). "Всего 15 минут, а уже всем так весе-
ло !" - резюмировала это событие Катя Борисова. Ей понравилось. Кое-кому - тоже. Позже я пыталась выяснить - чем. Говорили что-то о "прикольности" того горячего эстонского парня, о его раскованной манере поведения. Самым убедительным признан следующий ответ : "Шарму этой запредельной тупости, изливающейся со сцены, невоз-
можно было не поддаться !".

Михаил Башаков ("Духи") внес мир в мою раскаленную праведным негодованием душу... Светло, радостно и остроумно. А еще Башаков почему-то напомнил мне повзрослевшего (и рано поседевшего) Маленького Принца. Или встрепанную большеглазую птицу - с солнцем под крылом.

Леда (Владислава Топорнина) - гнетуще... и завораживающе. Причудливый узор серебряных кружев на фоне зияющего чернотой космоса. Поставленный голос и проду-
манно сконструированные композиции.

Сергей Галкин, как было сказано выше, организатор всего этого акустического безо-
бразия, явился нам еще и в другой своей ипостаси - поэта, музыканта и певца. Тексты - на уровне добротной авторской песни, правда, несколько заштампованны. Исполнение особых восторгов не вызвало, но худого слова тоже не скажу. Шесть человек потом сказали, что пытается "косить" под Калугина. Не заметила.

Борис Чистый играл впервые после долгого перерыва, вызванного болезнью. Велико-
лепный голос - кто раз слышал, уже не забудет. Горячие, дерзкие, неотшлифованные стихи. Пел старые вещи, известные слушателям частично еще со времен существования группы "Набережная Лимпопо", а также по сольным выступлениям на квартирниках и в клубе "Роттердам".

Кирилл Комаров и Олег Дегтярев - в своем роде "собратья по несчастью". Обоих часто сравнивают с Юрием Наумовым и чуть ли не обвиняют в эпигонстве. Хотя говорить здесь можно только об общем истоке. Оба развивались вполне самостоятельно. И эти двое - несомненно, сильнейшие гитаристы из тех, кого мы услышали на фестивале.

Поэзия Дегтярева, как стержнем, объединена мировоззрением, близким по духу одновременно и религиозному учению секты янсенистов, и самому популярному философскому течению ХХ века - экзистенциализму. Человек осужден изначально, но осужден на свободу, и значит - имеет шанс выбраться из лабиринта. Повторяющийся образ - Дорога - торный путь, ведущий... куда ? Хочется верить, что к свету. Название его неизданного альбома - "Рабочий неба". Название одной из песен - "Небесный солдат".

Алекс Поляков - еще один терзатель небес и "виртуоз звукоизвлечений"(по выражению Кати Борисовой) - галантно извинился перед публикой за то, что берет на себя смелость петь после Чистого и играть после Комарова, а затем представил несколько вещей из цикла "Сны Серебряного Века". Он умело выстроил программу, чередуя монументальные и сложные по композиционной структуре "Охоту на ГомоЗавра" и "Серебряный Век" песнями, более легкими для восприятия.

А фестиваль на Полякове закончился... И прошел он, хоть и не совсем так, как мы ожидали, но все же совсем неплохо. За что честь и хвала Сереже Галкину и, конечно, всем музыкантам, не пожалевшим сил и времени для участия в сем заведомо некоммерческом мероприятии.

... В конце концов, в безвестности и непризнанности есть своя романтика. Освященная, между прочим, вековой традицией.

Сэнди.

"Осколки" √ 10, 1998 г.

Санкт-Петербург.

Прошедший фестиваль акустического андерграунда "Первая Лестница" показал, что проводить подобные мероприятия необходимо и нужно всем заинтересованным. И постоянная точка тоже нужна. Ведь питерская клубная система, как правило, рассчитана примерно на схему : "Гора" или там "Молоко" выдает жесткую, экстремальную музыку, и тогда нечего иным туда и соваться. Потому как должно находиться в своей тарелке. Ну что ж, своя рубаха ближе к телу !

Акустический же андерграунд рассчитан, в первую очередь, на голос. Чтобы донести текст. А уж одному под гитару это делать или с группой - не суть важно. Либо это "ди-
лановский" вариант, как Борис Чистый (совершенно один), либо это привлечение функциональных музыкантов наподобие unplugged, т.е. акустические инструменты играют электрические партии. Или же (самый интересный вариант !) это сообщество творческих людей, желательно музыкантов, где каждый выражает "свое отношение, свою эстетику, свое миропонимание", не мешая при этом другим музыкантам. И здесь уже широкий спектр музыкальной подачи : и с расширенными тональностями из-за "стремления к свободе", и с экспериментированием с акустическими возможностями, и с привлечением этнических инструментов... Безусловно, не так-то это все просто : вно-
сить свое, мирно соседствуя при этом с другими. Но именно по этому пути пошли Сергей Калугин ("Дикая Охота"), тяготеющий, все таки, к камерной музыке, и Андрей Радченко ("Авария"), склонный к развернутой полифонии.